Inferno, canto XXIV, versi 43-60 La lena m’era del polmon sì munta quand’io fui sù, ch’i’ non potea più oltre, anzi m’assisi ne la prima giunta.
«Omai convien che tu così ti spoltre», disse ’l maestro; «ché, seggendo in piuma, in fama non si vien, né sotto coltre;
sanza la qual chi sua vita consuma, cotal vestigio in terra di sé lascia, qual fummo in aere e in acqua la schiuma.
E però leva sù: vinci l’ambascia con l’animo che vince ogne battaglia, se col suo grave corpo non s’accascia.
Più lunga scala convien che si saglia; non basta da costoro esser partito. Se tu mi ’ntendi, or fa sì che ti vaglia».
Leva’mi allor, mostrandomi fornito
meglio di lena ch’i’ non mi sentìa;
e dissi: «Va, ch’i’ son forte e ardito».
COMMENTO
Ho scelto un breve dialogo tra Dante e Virgilio dall'Inferno, canto XIV: trovo che infonda forza e coraggio nei momenti di sconforto.
E i lettori russi sentiranno il dialogo attraverso i secoli con Pushkin: “Alzati, o profeta”, e con Pasternak: “Non dormire, non dormire, artista”.
La traduzione è di Mikhail Lozinsky, considerato il maggior traduttore dal russo del XX secolo. La traduzione della Divina Commedia lo ha impegnato per molti anni, pari quasi al periodo di tempo impiegato da Dante per comporre il poema.
Я выбрала небольшой диалог между Данте и Вергилием из 24-й песни «Ада». Он очень помогает, если упадёшь духом.
А русские читатели услышат диалог сквозь века с Пушкиным: «Восстань, пророк», и с Пастернаком: «Не спи, не спи, художник».
Перевод Михаила Лозинского. Он занял у него почти столько же лет, сколько у Данте заняло написание «Божественной комедии».
Мне так дыханья в легких не хватало, Что дальше я не в силах был идти; Едва взойдя, я тут же сел устало.
«Теперь ты леность должен отмести, — Сказал учитель. — Лежа под периной Да сидя в мягком, славы не найти.
Кто без нее готов быть взят кончиной, Такой же в мире оставляет след, Как в ветре дым и пена над пучиной.
Встань! Победи томленье, нет побед, Запретных духу, если он не вянет, Как эта плоть, которой он одет!
Еще длиннее лестница предстанет; Уйти от них — не в этом твой удел; И если слышишь, пусть душа воспрянет».
Тогда я встал; я показать хотел,
Что я дышу свободней, чем на деле,
И молвил так: «Идем, я бодр и смел!»